The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 31 октября 2014
12:02
Доступ к записи ограничен
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 30 октября 2014
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Малик поднял указательный палец и заискрившийся в оранжевом свечении воздух опалил кончик его сигареты. Смуглый охотник поймал на себе взгляд Раймо и невинно пожал плечами:
— Мы в своей зоне, командир.
Вечно суровый, как окружавшая их каменистая пустошь, Раймо промолчал в ответ. В конечном счете, в словах Малика была своя правда: они действительно, к собственному удивлению, разбили лагерь в зоне своей силы. А значит - им нет нужды заботиться о растраченных способностях. Этой ночью Роза Ветров благоволила охотникам вопреки всем ожиданиям. Но лишь Раймо Яниорейри понимал, что стоит за этой случайностью.
Южный Ветер Нотус вклинился в чужие потоки, только чтобы догнать своих верных псов. А значит, у Покровителя Костров есть достаточно веские причины не дожидаться их в одном из своих постоянных убежищ.
Скоро, очень скоро, их ждет серьезная работенка...
Первым в карауле остается Роман. Через три часа - и до самого утра - его заменит Клаус. Если, конечно, сама пустыня не вмешается в планы охотников ночью.
Малик, Норман и Клаус легли спать у догорающего костра, в то время как Роман призраком растворился в темноте. Раймо сел на единственный в округе валун, возле которого они побросали вещи, и глядел на уставшее пламя.
Горячие языки ласкали остывающий ночной воздух, переплетались в гипнотическом танце. Яниорейри смотрел в огонь, выбрасывая из головы всякую лишнюю мысль, цеплявшуюся за его сознание. В какой-то миг командир охотников потерял счет времени, и вернулся в реальность, лишь когда тлеющие угли догоревшего костра загорелись в новом - теперь уже совсем ином пламенном танце.
И Раймо этот танец был хорошо знаком.
Охотник тихо подошел к костру, не разбудив своих людей, сел на корточки и снял беспалую перчатку. Тонкими пунктирными трассерами по его ладони пробегали оранжевые точки, отзываясь легким горячим покалыванием.
Зов анемоя.
Пламя поднялось еще на несколько сантиметров, и языки застыли, будто пойманные мертвой хваткой самого времени.
Раймо протянул руку - огонь обвился вокруг его пальцев, расходясь по коже ускоряющимся ритмом скользящих точек. При такой интенсивности они стали напоминать пульсирующие линии, несуществующие капилляры и вены силы.
"Раймо", — прошептал в голове голос анемоя.
И Нотус показал старому охотнику его новую добычу...
— Мы в своей зоне, командир.
Вечно суровый, как окружавшая их каменистая пустошь, Раймо промолчал в ответ. В конечном счете, в словах Малика была своя правда: они действительно, к собственному удивлению, разбили лагерь в зоне своей силы. А значит - им нет нужды заботиться о растраченных способностях. Этой ночью Роза Ветров благоволила охотникам вопреки всем ожиданиям. Но лишь Раймо Яниорейри понимал, что стоит за этой случайностью.
Южный Ветер Нотус вклинился в чужие потоки, только чтобы догнать своих верных псов. А значит, у Покровителя Костров есть достаточно веские причины не дожидаться их в одном из своих постоянных убежищ.
Скоро, очень скоро, их ждет серьезная работенка...
Первым в карауле остается Роман. Через три часа - и до самого утра - его заменит Клаус. Если, конечно, сама пустыня не вмешается в планы охотников ночью.
Малик, Норман и Клаус легли спать у догорающего костра, в то время как Роман призраком растворился в темноте. Раймо сел на единственный в округе валун, возле которого они побросали вещи, и глядел на уставшее пламя.
Горячие языки ласкали остывающий ночной воздух, переплетались в гипнотическом танце. Яниорейри смотрел в огонь, выбрасывая из головы всякую лишнюю мысль, цеплявшуюся за его сознание. В какой-то миг командир охотников потерял счет времени, и вернулся в реальность, лишь когда тлеющие угли догоревшего костра загорелись в новом - теперь уже совсем ином пламенном танце.
И Раймо этот танец был хорошо знаком.
Охотник тихо подошел к костру, не разбудив своих людей, сел на корточки и снял беспалую перчатку. Тонкими пунктирными трассерами по его ладони пробегали оранжевые точки, отзываясь легким горячим покалыванием.
Зов анемоя.
Пламя поднялось еще на несколько сантиметров, и языки застыли, будто пойманные мертвой хваткой самого времени.
Раймо протянул руку - огонь обвился вокруг его пальцев, расходясь по коже ускоряющимся ритмом скользящих точек. При такой интенсивности они стали напоминать пульсирующие линии, несуществующие капилляры и вены силы.
"Раймо", — прошептал в голове голос анемоя.
И Нотус показал старому охотнику его новую добычу...
среда, 29 октября 2014
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Она выбрала чувствовать боль.
Осколки хрустят под ее босыми ступнями, и стекло впивается в ноги. Шаги не оставляют кровавого следа, но при каждом хочется вскрикнуть. И именно поэтому она не кричит. Не плачет и не морщится.
Ей холодно. Ветер из открытого настежь окна продувает ее светлое легкое платье так, будто хочет порвать его на лоскуты.
Еще шаг.
Когда-то она видела девочку на роликах в летнем парке. Она упала и разодрала коленку. Ей было от силы лет девять. И вместо того чтобы выпустить рвавшиеся наружу слезы она, стиснув зубы, поехала дальше.
— Наверное, это глупо. Иметь что-то лишь для того, чтобы прятать это от других.
Он усмехнулся тогда. Той самой улыбкой - со смесью теплого спокойствия и космической тоски.
— Может, и глупо. Зато очень по-человечески.
Илона толкает стеклянную дверь и сквозняк разбивается волной о ее хрупкое тело. Хватает ее коротко постриженные волосы. Цвета «благородного дерева», как Кей его называл.
А она обижалась.
Потому что слишком сильно хотела, чтобы он относился к ней, как к человеку.
Кей стоит в оконном проеме, и город раскладывается перед ним каскадом ночных огней, мерцающих в потоках непрекращающегося ливня.
На долю секунды ее тонким уколом пронзает испуг - и громоздкие каркасы аналитических процессов автоматически зажигаются в фоновых слоях ее сознания.
Илона глушит их резким движением мысли. Ей не нужны цифры, чтобы видеть его стоящим на краю пропасти. Ей не нужна психологическая диагностика поведенческих паттернов и анализ вероятностей... Она не хочет знать, шагнет он наружу или нет. Она хочет верить.
Даже если это не сделает ее более человечной.
— Знаешь, я в детстве жил на такой же высоте. Когда дома никого не было, я любил стоять вот так. Чувствовать риск падения. Возможность упасть... И однажды я упал. Это было глупо и больно, но отнюдь не смертельно. Я не знал, что в нашем доме предусмотрена такая вещь, как страховочный карниз. Я пролетел два этажа и впечатался в почти невидимую сверхпрочную сетку. Ты боишься высоты, Илона?
— Я боюсь падать. Я не боюсь разбиться.
Она видит, как Кей смеется.
— Знаешь, думаю, я понимаю, почему ты все еще здесь. Ты считаешь, что я более искусственный, чем ты. Какая ироничная ролевая модель.
Илона осторожно двигается в его сторону и наступает на очередной стеклянный осколок. Звонкий хруст тонет в порывах ветра, но Кей все равно его слышит. И делает шаг в сторону города, который он разучился ненавидеть...
...
/легкой ванильности фрагмент/
Осколки хрустят под ее босыми ступнями, и стекло впивается в ноги. Шаги не оставляют кровавого следа, но при каждом хочется вскрикнуть. И именно поэтому она не кричит. Не плачет и не морщится.
Ей холодно. Ветер из открытого настежь окна продувает ее светлое легкое платье так, будто хочет порвать его на лоскуты.
Еще шаг.
Когда-то она видела девочку на роликах в летнем парке. Она упала и разодрала коленку. Ей было от силы лет девять. И вместо того чтобы выпустить рвавшиеся наружу слезы она, стиснув зубы, поехала дальше.
— Наверное, это глупо. Иметь что-то лишь для того, чтобы прятать это от других.
Он усмехнулся тогда. Той самой улыбкой - со смесью теплого спокойствия и космической тоски.
— Может, и глупо. Зато очень по-человечески.
Илона толкает стеклянную дверь и сквозняк разбивается волной о ее хрупкое тело. Хватает ее коротко постриженные волосы. Цвета «благородного дерева», как Кей его называл.
А она обижалась.
Потому что слишком сильно хотела, чтобы он относился к ней, как к человеку.
Кей стоит в оконном проеме, и город раскладывается перед ним каскадом ночных огней, мерцающих в потоках непрекращающегося ливня.
На долю секунды ее тонким уколом пронзает испуг - и громоздкие каркасы аналитических процессов автоматически зажигаются в фоновых слоях ее сознания.
Илона глушит их резким движением мысли. Ей не нужны цифры, чтобы видеть его стоящим на краю пропасти. Ей не нужна психологическая диагностика поведенческих паттернов и анализ вероятностей... Она не хочет знать, шагнет он наружу или нет. Она хочет верить.
Даже если это не сделает ее более человечной.
— Знаешь, я в детстве жил на такой же высоте. Когда дома никого не было, я любил стоять вот так. Чувствовать риск падения. Возможность упасть... И однажды я упал. Это было глупо и больно, но отнюдь не смертельно. Я не знал, что в нашем доме предусмотрена такая вещь, как страховочный карниз. Я пролетел два этажа и впечатался в почти невидимую сверхпрочную сетку. Ты боишься высоты, Илона?
— Я боюсь падать. Я не боюсь разбиться.
Она видит, как Кей смеется.
— Знаешь, думаю, я понимаю, почему ты все еще здесь. Ты считаешь, что я более искусственный, чем ты. Какая ироничная ролевая модель.
Илона осторожно двигается в его сторону и наступает на очередной стеклянный осколок. Звонкий хруст тонет в порывах ветра, но Кей все равно его слышит. И делает шаг в сторону города, который он разучился ненавидеть...
...
/легкой ванильности фрагмент/
вторник, 28 октября 2014
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Потому что я могу. [2]
09:16
Доступ к записи ограничен
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 26 октября 2014
21:40
Доступ к записи ограничен
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 25 октября 2014
21:33
Доступ к записи ограничен
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 23 октября 2014
21:14
Доступ к записи ограничен
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 15 октября 2014
00:32
Доступ к записи ограничен
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 09 октября 2014
14:15
Доступ к записи ограничен
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 06 октября 2014
11:55
Доступ к записи ограничен
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 29 сентября 2014
22:21
Доступ к записи ограничен
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 26 сентября 2014
23:15
Доступ к записи ограничен
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 13 сентября 2014
13:03
Доступ к записи ограничен
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 07 сентября 2014
11:19
Доступ к записи ограничен
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 06 сентября 2014
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Confirmation achieved.
Third Wave begins.
Hello,
black, blue and purple.
четверг, 04 сентября 2014
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
среда, 03 сентября 2014
16:55
Доступ к записи ограничен
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 28 августа 2014
The greatest con that he ever pulled was making you believe that he is you.
Киберпротезы чем-то похожи на черные шарики перца в тарелке супа: их не замечаешь до тех пор, пока случайно не раскусишь. Но если жжение на языке ты заливаешь тем же супом, то в случае с протезами помогает лишь алкоголь.
Дмитрий Гурьев всегда считал, что искусственная рука – мелочь.
Месяц чешешься, еще три учишься координации движений... Сущая ерунда! Зато потом механическую руку можно модифицировать. Встроить туда плазменник или один из этих новомодных мультиинструментов... Да и просто заехать кому-нибудь по морде – мало не покажется.
Размышлять об этом, когда тебе еще нет тридцати, а все твои конечности натуральные, намного проще...
Нелепое ранение на простейшем задании. Флотские врачи не церемонились.
Анестезия. Хирургический лазер. «Капитан, не желаете бифштекс?» Чертов военно-медицинский юмор. Очкарик-кибернетик распаковывает контейнер. В воздухе запах паленого мяса и волос. Анестезия мощная, но взяла не с первого раза. Кружится голова. Отрубаешься, а наутро с непривычки чуть не отправляешь себя в нокаут, пытаясь почесать скулу...
Гурьев отогнал дурные воспоминания и осушил стакан.
— Дима, ты достиг своего суточного лимита потребления алкоголя, — произнес корабль.
— Знаю, знаю, железяка.
Он сам запрограммировал корабль, чтобы тот послеживал за ним, когда дело касалось алкоголя. Боялся спиться.
Нет, дело тут не только в протезе. Металлическая рука раздражала, а порой выводила капитана из себя, но это не могло сломить такого человека. А вот отставка... Армии инвалиды не нужны. В бой не пошлешь: первая электромагнитная граната выведет руку из строя. А вместе с рукой и искусственную часть легкого, которую пришлось вставлять уже после руки – проглядели.
Предлагали пойти в штаб, но Дмитрий отказался. Не привык он задницу просиживать и колотить пальцами по клавиатуре.
На полтора года выпал из реальности. Спал с бутылкой, бесился из-за чертового протеза, на улицу выходил всего пару раз в месяц - за бухлом и сигаретами.
Армейский психолог не помог.
Зато помог старый полковник, бывший командир Гурьева. Надо же, не забыл! Связался с кем-то, порекомендовал... Потом позвонил: «Ну-ка быстро в душ, и чтобы ближайшие три дня никакой выпивки! Не то я тебе яйца оторву. И учти - механических яиц пока делать не научились!» Полковник всегда умел подбодрить.
Как ни странно, его слова подействовали: через три дня Дмитрий был трезв, чист и выбрит, как перед смотром. Ему позвонили и вежливо попросили приехать. Прислали флаер.
Так бывший капитан десантного корпуса и стал колониальным инспектором.
Должность, в принципе, неплохая. Солидное жалованье, собственный корабль... Никакой суеты. Опасность минимальная. Самое то для офицера-инвалида...
Гурьева это раздражало. Он готов был спиться или податься в наемники – лишь бы его не жалели. Все эти поблажки, напускная забота и фальшивое понимание запросто могли окончательно добить Дмитрия. Если бы в нем не проснулся холодный и рассудительный Разум.
Разум сказал: «Такой хорошей работы ты, дурак, не найдешь нигде. Соглашайся, и не строй из себя мученика. Ты всего лишь руку потерял. Сам знаешь, бывает хуже».
На переквалификацию ушло полгода. Плюс три месяца на модификацию организма – никакой новой кибернетики, естественное укрепление тканей и органов под воздействием спецсывороток.
А потом он окунулся в работу.
Адреналина не хватало. Не хватало опасностей. Пока его бывшие сослуживцы подавляли мятежи на старых колониях, Дмитрий строчил рапорты на колониях новых.
Трудно найти приключений на свою задницу на планетах с населением в дюжину человек...